 Сахарный мед, как и сахарный сироп, который пытаются выдать за мед, готовится из того же самого сахара, который у нас с вами каждый день на столе. Но если сахарный сироп может приготовить каждый из вас, то сахарный мед готовят только пчелы.
Сахарный мед, например, готовят для себя те пчелы, которые во время роения покинули прежнее жилище, поселились в новом и оказались «арестованными» по причине негодной погоды. Таких пчел, попавших в беду, мы с вами, как помните, и подкармливали сахарным сиропом.
Сахарный сироп пчелы обычно согласно принимают и тут же начинают готовить из него мед точно так же, как и натуральный мед из нектара, собранного с цветущих растений. Они точно так же размещают капельки сиропа по ячейкам, точно так же переносят с места на место, разливают по полочкам рамок, чтобы испарилась лишняя влага и чтобы сироп загустел, а загустевший сироп запечатывают крышечками-забрусом. И попробуй догадайся тут, что под этими восковыми крышечками-печатками: натуральный мед или сахарный мед.
Как готовят пчелы мед в улье, мы с вами уже знаем. Приготовленный мед пчелы запечатывают крышечками-забрусом — в таком виде мед в улье и хранится... Мед, запечатанный в восковых ячейках, называется сотовым. Пчеловод же обычно, вынимая из улья мед в сотах, откачивает его на медогонке (спускает), предварительно срезав специальным ножом крышечки-печатки. Мед, откачанный из сот на медогонке, называется центробежным, или спускным. Спускной (центробежный) мед какое-то время после откачки остается жидким (далее он кристаллизуется — садится). Вот как раз за такой жидкий (свежий) спускной мед и выдают порой различные поддельные меда. Может, и хотели бы нечестные люди разлить свой мед-обман по сотовым ячейкам, а там и запечатать его восковыми крышечками, чтобы избежать как-то обвинений в мошенничестве, но сделать этого не могут, ибо приготовить сотовый мед под силу только пчеле.
Под силу пчеле, как мы только что видели, приготовить сотовый мед и из сахарного сиропа. И таким, как я его называю, сахарным медом пчелы порой и выручают, поддерживают себя и не только тогда, когда негодная погода вдруг запирает в домике только что вылетевший пчелиный рой. Еще в самом начале своего занятия пчеловодством пришлось мне выручать из более серьезной беды молодые пчелиные семьи. А случилось вот что...
Две пчелиные семьи привезли мне в самом конце июня. Жил я тогда на берегу северного озера, посреди леса-тайги, развел возле своего домика небольшой сад, ну а к саду, конечно, надо бы и пчел... И пчелы прибыли ко мне, совершив долгое и трудное путешествие. Одна семья успешно перенесла все дорожные испытания, а другая прибыла ко мне с потерями. Но я не расстраивался. Северное лето только-только начиналось, кругом все цвело, благоухало, и очень скоро мои пчелы обжились на новом месте, залечили свои раны, а там и вспомнили о том, что вообще-то пчелам по летнему времени полагается размножаться-роиться.
Конечно, я никак не ожидал, что в самом конце июля у меня на пасеке начнется праздник-роение — теплое время года подходило к концу, и хоть цвел еще вовсю кипрей (иван-чай), наш главный медонос, но и этому щедрому на нектар кипрею было отпущено впереди совсем немного времени. Вылети сейчас из улья рой, отделись от прежней семьи пчелы, пожелавшие строить собственное хозяйство, и вряд ли такой запоздавший рой успел бы до холодов запастись кормом, которого хватило бы на всю долгую северную зиму.
Словом, даже строгая логика жизни пчелиной семьи никак не подсказывала мне, что накануне близкой осени мои пчелы начнут роиться. Но что-то вмешалось в эту строгую логику, помогавшую пчелам выживать даже здесь, на севере, — видимо, сказался переезд с места на место, потери в дороге — но только мои пчелы стали роиться в самом конце июля...
Первый, самый ценный рой я упустил — я не ждал его, не находился возле ульев все время, как положено в роевой период, и пчелы, покинувшие свое прежнее жилище, не дожидаясь меня, улетели в лес... Конечно, можно было бы остановить на этом роение — сделать это достаточно просто, но что-то дурное вселилось в меня, и я, следуя капризу моих подопечных, которые решили почему-то поступить вопреки всякой логике, не стал вмешиваться в жизнь пчел и в конце концов дождался еще двух роев.
Рои я благополучно собрал и поместил в заранее приготовленные для них домики. И пчелы приняли новые жилища, и тут же, как и полагается молодым семьям, азартно принялись за работу...
Они носили в улей клей-прополис, чтобы заделать все щелочки в своем доме и прикрепить этим клеем к стенкам улья рамки с вощиной, которые я им поставил, носили нектар и пыльцу. И если пчелы в старых моих семьях, уже запасшиеся на зиму медом, летали теперь за взятком не так усердно, как совсем недавно, то пчелы, обустраивающие свои новые жилища, трудились с утра до ночи.
И все было бы хорошо, если бы теплая погода постояла у нас хотя бы до конца августа. Но, увы, север есть север, холода тут являются разом, без особых предупреждений. И уже в первой половине августа погода «арестовала» моих пчел — ночной морозец погубил все цветы и остался у нас дальше неуютным холодом до густых, кислых дождей сентября. Словом, над молодыми пчелиными семьями нависла угроза — корм на зиму они не успели запасти.
Пчел надо было выручать, и я принялся каждый день готовить сахарный сироп, о котором уже рассказывал, и угощать этим сиропом своих пчел-бедолаг. И работа в ульях закипела. Каждый вечер я наполнял кормушки теплым сиропом, а к утру обнаруживал, что весь сироп из них пчелами взят.
Вот так изо дня в день я и скармливал пчелам сахар, скармливал до тех пор, пока не израсходовал все свои запасы — на каждую молодую пчелиную семью пришлось в тот раз килограммов по пятнадцати сахарного песка.
Выживут ли мои пчелы на сахарном меде? Такой вопрос я себе тогда, по-моему, и не задавал, так как слышал до этого, что на сахаре пчелы иной раз зимуют куда лучше, чем на другом натуральном меде. А бывает это в тех случаях, когда на зиму пчелам достается, например, мед, собранный с сурепки.
Мед, собранный с сурепки, как и с других растений семейства крестоцветных, очень быстро садится (кристаллизуется). И быстро садится он не только тогда, когда откачен из сотов, но и в сотах (в запечатанных ячейках), хотя в запечатанном виде, в сотах, мед, собранный с большинства цветущих растений, долго не кристаллизуется. И только на таком жидком, не закристаллизовавшемся меде пчелы и могут успешно перезимовать, дождаться весны.
Пчелы с наступлением холодов собираются в плотный клуб, который располагается на сотах, где запечатан мед... Нет, пчелы зимой вовсе не спят, не постятся, как, например, медведь или барсук — они ведут достаточно активный образ жизни: они согревают сами себя, свой клуб и матку — царицу пчелиной семьи, находящуюся внутри клуба, Ну а для того, чтобы согревать себя да еще посреди суровой зимы, пчелам требуется энергия, а стало быть, и пища-корм. И пчелы всю зиму питаются — едят мед, который сами для себя запасли. Они распечатывают соты — сгрызают восковые крышечки-забрус и добираются до меда.
Вскрывают восковые кладовые и пользуются ихним содержимым те пчелы, которые находятся непосредственно на сотах, внутри клуба. А пчелы, которые находятся в это время снаружи, плотно прижавшись друг к другу, собой, своими крошечными тельцами хранят жизнь-тепло, которая активно проявляет себя в середине клуба.
Такая работа — охрана жизни, сохранение тепла внутри живого клуба, конечно, трудна и выдержать ее длительное время пчелы не могут, а потому в зимнем пчелином клубе и происходят постоянные перемещения: пчелы, подкрепившиеся медом, согревшиеся на сотах, перебираются наружу и занимают место своих товарищей, которые почти окоченели, а теперь вот, после смены, отправляются внутрь клуба, в тепло, к корму, чтобы прийти в себя, подкрепиться, а там снова вернуться к своей очень тяжелой работе.
Теперь представьте себе, что произойдет, если в сотах, на которых зимует пчелиный клуб, не окажется жидкого, готового к употреблению меда, а вместо него под восковой крышечкой-забрусом будет севший, закристаллизовавшийся мед, который просто так, не разведя водой, не доведя его до жидкого состояния, пчела не может употребить в пищу...
По теплому времени такой мед, закристаллизовавшийся прямо в сотах (а подобное происходит со временем в тех же дуплах, в лесу, где пчелы живут сами по себе, — после щедрого лета в дупле остается мед, не использованный пчелами по зиме, а затем и закристаллизовавшийся), никакой опасности для пчел не представляет. Пчелы также вскрывают крышечки, закрывающие сотовые ячейки, и начинают разводить кристаллы меда водой, которую приносят к себе в улей, а там с удовольствием и пользой для себя этот корм и потребляют. Но такое возможно только весной, летом. А зимой в улье нет воды, нечем развести севший мед, нечем растворить твердые кристаллики.
Вот почему пчелы, которым достался на зиму закристаллизовавшийся, севший мед, и остаются без пищи, а значит, гибнут. И чтобы не допустить такой беды, пчеловоду и приходится заменять в ульях мед, способный быстро сесть даже в сотах, чем-то иным. Хорошо когда у вас есть в запасе соты с добротным медом — тогда рамки с таким медом ставят на место изъятых. А если подобного резерва нет, то на помощь и приходит сахарный сироп.
Не годится на зиму для пчел и мед, собранный с подсолнечника — он тоже быстро кристаллизуется даже в сотах, и его надо удалять из улья и заменять чем-то иным.
Не оставляют пчелам на зиму и мед, собранный с вереска. Хотя этот мед и не кристаллизуется в сотах, но считается очень тяжелым кормом для пчел — пчелы на нем зимуют плохо, выходят из зимовки слабыми, больными.
Не годится для зимнего питания пчелам и падевый мед — пчелы на нем зимуют тоже очень тяжело. И падевый мед надо удалять из улья.
Вот видите, как часто приходится пчеловоду вспоминать о сахарном сиропе для пчел, а там и оставлять их зимовать не на натуральном меде, а на сахарном меде.
Так что же все-таки это такое сахарный мед и чем отличается он от меда натурального?
Вы, конечно, помните, как мы с вами дважды кланялись нашей пчеле-труженице, благодаря ее первый раз за то, что она доставила нектар — всю целительную силу растений, а второй поклон пчеле был в знак благодарности за фруктозу и глюкозу, т. е. те простые сахара, которые усваиваются нашим организмом без особого труда и особых потерь. Мы благодарили пчелу за то, что она приготовила нам из сахарозы нектара (такая же сахароза и в пищевом сахаре) эти простые сахара.
Так вот, потребляя сахарный мед, т. е. продукт, приготовленный пчелой из сахарного сиропа, а не из нектара, собранного с цветов, мы с вами поклонимся пчеле только один раз — мы скажем ей спасибо за то, что вместо сахарозы она преподнесла нам фруктозу и глюкозу. А вот целительной силы цветущих растений в сахарном меде, увы, нет. И здесь никак нельзя обманывать себя, что такой вот сахарный мед, приготовленный пчелой из сахарного сиропа, избавит нас от простуды, как избавляет, например, мед, собранный с цветущей липы; или повысит гемоглобин, как повышает гемоглобин, например, гречишный мед.
Увы, и пчелы, которым достался на зиму только сахарный мед, видимо, не получают вместе с фруктозой и глюкозой (углеводами) необходимые и им для жизни вещества, содержащиеся в нектаре растений. А потому я все же не склонен теперь считать, что зимовка на таком меде-сахаре никакими потерями для пчел не оборачивается, хотя те молодые семьи пчел, с которых я начал этот рассказ, на сахарном меде выжили, дождались весны и хорошо принялись за работу.
Правда, в каждом пчелином улье, кроме меда, на зиму остается и перга — пыльца, собранная с цветов, это белковая пища для пчел. А вместе с пергой пчелам скорей всего достается и что-то от тех целительных сил, которыми обладают растения и которых не оказалось в сахарном меде. Но все равно я остаюсь при своем мнении, а там и материализую свой взгляд на практике, оставляя на зиму своим пчелам только натуральный мед, что сахарный мед<, в конце концов, не самый лучший корм для живых существ, жизнь которых изначально строилась только на меде натуральном, на меде-нектаре, собранном с цветущих растений.
Мед был одной из главных основ эволюции медоносной пчелы; такое же место мед занимает и сегодня, а потому выпадение этой основы жизни или ее резкое изменение обязательно скажется на самой жизни, на жизни пчелы.
Вот почему я и не очень приветствую, например, и такой опыт, о котором узнал не так давно из литературы. Страницы доставшейся мне книги убеждали меня, что совсем неплохо вообще исключить из зимнего корма пчел мед натуральный, заменив его сахарным медом, в который добавить какие-то вещества, которые, по данным науки, необходимы пчелам в дополнение к простым сахарам. Мол, тут человек еще и поможет пчелам избежать болезней и т. д. Такой метод содержания пчел, говорилось в книге, якобы очень широко распространен в Финляндии.
Я немного знаю условия пчеловодства в Финляндии, знаю, что в стране Суоми много вереска и что этот вереск цветет самым последним из цветущих растений, цветет долго, до самых холодов, и что именно с вереска пчелы, живущие в Финляндии, очень часто приносят в ульи много меда. А как вы уже знаете, вересковый мед — это не самый лучший мед для зимнего питания пчел. Может быть, именно поэтому финские пчеловоды, желая выручить своих подопечных из беды, и замещают такой натуральный мед сахарным медом, а там и добавляют в него еще и еще какие-то полезные, нужные пчелам вещества. И я не могу утверждать, что те же финские пчеловоды, окажись они рядом со мной, среди наших лесов и лугов, рядом с нашим разнотравьем и цветущими липами, станут лишать своих питомцев счастья запасти на зиму чудесный мед с наших богатых пастбищ, где нет, разумеется, того самого вереска, который и доставляет моим финским коллегам столько забот.
Итак, оставим для себя и дальше главным правилом жизни: не надо считать себя во всем умней природы, не надо считать себя во всем умней пчел, хотя, как вы видели, нам и приходится другой раз выручать из беды своих подопечных. Но и здесь, честно говоря, мы не очень аккуратно вмешиваемся в жизнь природы... Кого-то спасая, выручая из беды, мы руководствуемся своими правилами, своей логикой, а то и просто своими эмоциями, а не разумом, забывая, что тот же рой пчел, попавший в беду из-за дождей и холода, совершил ошибку, что-то не смог рассчитать, предвидеть, а потому и был бы жестоко наказан, если бы мы не пришли на помощь. Но мы выручили пчел, однажды ошибившихся. А не получится ли так, что и дальше эти пчелы будут ошибаться и ошибаться и, в конце концов, не смогут самостоятельно выжить? А, наказав таких оплошавших пчел, природа вычеркнула бы их из своего списка, оставив там только того, кто более точен, более способен противостоять всем обстоятельствам жизни. Об этом тоже нельзя забывать.
Я думаю, что вы простите меня за подобные лирические отступления от главной темы нашего разговора, они, видимо, тоже нужны, чтобы понять, что такое мед и как много всего стоит за этим простым словом, сложенным всего из трех букв.
Итак, сахарный мед для пчелы мы с вами, хотя и с большими натяжками, но все-таки оправдали, оставили его пока в пчелином улье только на случай какой-нибудь уж слишком лихой беды. Но для себя сахарный мед мы никак не примем, ибо это все равно обман — это предательство нашей веры в исцеляющую силу меда.
Увы, наша с вами вера в целебные силы меда для кое-кого из пчеловодов (речь идет уже о пчеловодах, а не торгашах-фальсификаторах) не представляет никакой ценности. Таких людей больше увлекают несложные арифметические прикидки, которые и указывают прямой путь к весьма значительной прибыли.
Посчитайте сами... Пусть цена за 1 кг меда будет 20 рублей. А в это же время цена 1 кг сахара всего 3 рубля (кстати, цена здесь может быть и еще ниже, если вместо сахара, какой поступает в торговлю, внести в наши расчеты, например, какие-нибудь отходы от сахарного производства — такие отходы хотя и не имеют должного товарного вида, но сахарозы в них почти столько же, сколько и в сахаре, попадающем на наш стол). Ну, а теперь давайте примем за факт, что из 1 кг сахара, превращенного в сахарный сироп и скормленного пчелам, пчелы приготовят 1 кг сахарного меда, который по внешнему виду, а часто и по вкусу может заметно не отличаться от меда натурального.
Итак, затратив 3 рубля на сахар, вы довольно скоро получите 20 рублей за мед, произведенный пчелами из этого сахара. Прибыль заметна? Безусловно! Вот так и выстраивается вся несложная экономика меда-сахара, который порой гонит и гонит со своей пасеки пчеловод-проходимец.
Такой мед, произведенный из сахарного сиропа, можно продавать и в сотах, в запечатанном виде, как самый дорогой сотовый мед (цена на сотовый мед раза в два выше, чем на мед, откаченный из сотов). Можно продавать и в жидком виде, а дальше, со временем этот мед-сахар еще и закристаллизуется, сядет. И у вас вообще не будет никаких подозрений.
Учтите к тому же, что в улье, где готовится сахарный мед, может собираться в каком-то количестве и мед натуральный, с ароматом. И тогда при откачивании сахарный мед и мед натуральный смешиваются, и произведенный продукт приобретет в какой-то степени аромат меда натурального. Словом, работает фабрика. И порой такая фабрика, производящая сахарный мед, начинает работать вовсе не потому, что хозяин пасеки не совсем честный человек.
Это хорошо пчеловоду, который держит своих пчел, где богатое разнотравье по лугам и лесным полянам, где вокруг деревни ряды лип, оставшихся еще от прежнего барского поместья. Примешься перечислять растения, с которых твои пчелы собирают нектар и пыльцу, и собьешься со счета. Да к тому же этот «цветочный конвейер» действует у нас без перерыва с весны до осени... Зацветает ива, а тут и мать-и-мачеха подоспела, а следом ягодные кусты зацветут, а там — сады и одуванчики, а дальше уже целые цветущие потоки, сменяя друг друга: белый клевер, малина, луговые травы, липа, луговой василек, пустырник, кипрей, лопух, бодяк... И если не подводит уж слишком погода, то наши пчелы работают без устали с весны до конца лета. Ну, скажите, зачем даже при самых нечестных мыслях заниматься в наших местах при доброй погоде производством какого-то сахарного меда, когда вот он, щедрый, прекрасный натуральный мед с цветущего разнотравья — самый лучший мед, который издавна назывался Русским Северным Медом.
Но это счастье у нас на севере. А на юге?.. А вот на юге-то и приходится другой раз пчелам знать долгие дни без какого-либо взятка. На юге все цветение трав частенько приходится только на весну. А дальше — жара, сушь, когда растения, способные вроде бы порадовать пчел нектаром, а пчеловода медком, прекращают выделять нектар, И приходится пчелам ждать, ждать и ждать лучших дней.
Вот тут-то и может возникнуть мысль, родившаяся сначала вроде бы из жалости к своим пчелам: а что они без корма и без дела сидят — а не лучше ли занять их сахарком?
Сказано — сделано, и пчелы, истосковавшиеся по работе, а то и сидевшие на голодном пайке, дружно принимаются за работу — печатают и печатают сахарный мед.
Вроде бы и все в порядке: и пчелы не бездельничают, и медок какой-никакой, а все-таки есть. Да и много может быть медка — сколько сахара, столько и меда.
Ну а какого он качества? Да вроде бы и ничего. Конечно, не такой запашистый, как с лугов и полей, но все равно мед...
А дальше человек, недостаточно образованный, никаких других вопросов себе и не задает, не мучается мыслями, что, мол, сахарный мед не содержит в себе всего того, что содержит мед, приготовленный пчелами из нектара цветов и т. д. Мед — он и мед, сделан пчелой, а не из патоки, и не сахарный сироп.
Не позволяют пчеловоду-сахарозаводчику особо мучаться подобными вопросами и рассказы друзей-пчеловодов, а то и публикации в прессе о так называемом экспрессном методе получения меда (экспресс-мед), когда при помощи пчел пчеловод по своему усмотрению может приготовить все из того же сахара самые разные меды, якобы обладающие к тому же некими исключительными качествами.
Добавьте, например, к сахарному сиропу морковного сока и вы получите «чудесный морковный мед!», богатый разными витаминами. А если приготовите сахарный сироп не на воде, а на молоке, то станете обладателем «чудесного молочного меда!», который принесет «огромную пользу, особенно растущему организму»...
Честное слово, встречая такие откровения, да еще в серьезных книгах, посвященных отечественному пчеловодству, волей-неволей задаешься вопросом: что это? Недостаточная, мягко говоря, компетентность авторов изобретения или же какой-то сатанинский расчет на то, что все кругом люди очень недалекие, а потому и поверят всему сказанному, и примутся смешивать тот же морковный сок с сахарным сиропом.
Да, морковный сок прекрасен, и всегда с благодарностью мы принимаем его и в чистом виде. Да, сахарный сироп, переработанный пчелами в сахарный мед, куда лучше обычного сахара, употребляемого нами в пищу, да к тому же этот мед позаимствовал, поди, кое-что и от пчелы-труженицы. Но зачем устраивать такую карусель, если можно сок морковный пить отдельно, а пчел попросить вместо сахарного сиропа переработать на мед нектар с цветущих растений — все-таки мед натуральный куда ценней, чем мед-сахар?
А может быть, в результате этого хитроумного производственного процесса происходит что-то необыкновенное и полученный таким образом продукт приобретает некие особые, удвоенные, утроенные свойства, а то и новые качества?
И снова читаешь и перечитываешь строчки, только что поразившие тебя, и снова находишь здесь одно и тоже:
«На протяжении многих веков народная медицина успешно применяла морковный сок как укрепляющее средство. Особое значение стали приписывать моркови после того, как из нее был выделен каротин — провитамин А. Установлено, что морковь — это своеобразный витаминный концентрат... Красная морковь содержит каротины, а так же витамины В, С, D, К. В ней содержится почти в 8 раз больше провитамина А, чем в крови, а витамина D2 — в 2 раза больше, чем в печени свиньи. Помимо витаминов красная морковь содержит много сахара и минеральных солей... По заказу пчелы соединили два высокоценных продукта — морковный сок и мед, добавив различные ферменты, кислоты, ингибиторы и т. д.».
Как видите, ничего сверх обычного при таком производстве морковного меда и не произошло — просто «пчелы соединили два высокоценных продукта — морковный сок и мед». Так что я, выходит, был прав, посоветовав добрым людям продолжать пить свой морковный сок, а от пчел попросить не сахарный мед, а натуральный мед, собранный с цветов (правда, пчелы все-таки немного изменят качество морковного сока, переработав содержащиеся в моркови сахара (сахарозу) в простые, но все равно это вовсе не те сверхурожайные грядки, вокруг которых следует городить такой огород).
Так называемый метод получения меда был изобретен не сегодня, а еще перед Великой Отечественной войной. Автор, пропагандист этого метода, известен, известны и его публикации, явившиеся широким массам трудящихся еще в те времена, когда имя и дела умного, мудрого человека-старателя И. В. Мичурина были использованы для того, чтобы начать широким фронтом упражнения-насилия над природой.
Да, к сожалению, все это так. Но все это, казалось, давно кануло в Лету... Ан нет — передо мной книга, изданная в Казани совсем недавно, в 1995 году, где снова (и без каких-либо элементов критики) преподносится злополучный экспрессный метод получения сахарного меда, сдобренного действительно полезными веществами, позаимствованными у моркови, у молока, а там и у куриного яйца. И вправду, дух захватывает, когда видишь, какое количество самых разных «полезнейших» медов можно произвести на основе сахарного сиропа: «бактериофаг — многовитаминный мед, пенициллин — многовитаминный мед, морковно-капустный мед, желточно-кальциевый мед, шоколадно-витаминный мед, шиповнико-капустный мед» и т. д. и т. п.
А мы с вами, глупые люди, все печемся о том, чтобы пчелки носили в улей только нектар цветов... Все пытаемая установить, что именно перед нами — натуральный мед или сахарный мед.
Милые люди, вы помните мой рассказ о московских журналистах, которые обошли в свое время 8 столичных рынков, накупили там разного меда, а затем попросили в соответствующих лабораториях провести точные анализы всем этим медам. Помните заключение этих журналистов: «ни один мед, купленный на рынках Москвы нельзя назвать медом»? Помните, я тогда как бы спрашивал этих отважных работников газеты: «А если это не мед, то что же?» И пробовал дать свой ответ: скорей всего этот продукт, купленный журналистами, был сахарным медом или смесью сахарного меда с каким-то количеством натурального меда.
А обнаружить, что перед вами не натуральный мед, а приготовленный пчелами из сахарного сиропа, действительно можно только с помощью специальной лаборатории. Такой анализ вам самим не провести, а тем более тут же, на месте, в торговых рядах колхозного рынка. Потому я еще раз хочу повторить: МЕД МОЖНО ПОКУПАТЬ ТОЛЬКО У ЛЮДЕЙ ЧЕСТНЫХ И ГРАМОТНЫХ, ЛИЧНО ЗНАКОМЫХ ВАМ, А ЕЩЕ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ЗНАТЬ И ТЕ МЕСТА, ГДЕ РАСПОЛОЖЕНА ЭТА ПАСЕКА. В этом случае будет гарантирована и экологическая чистота приобретенного вами меда. Другого совета в настоящее время я, к сожалению, дать не могу. И заканчивая разговор о различных «упражнениях» с медом, морковным соком, а то и с лекарственными средствами, выпускаемыми медицинской промышленностью (помните: пенициллин-многовитаминный мед и т. п.?), мне хочется для вашего дальнейшего образования, для расширения вашего кругозора привести очень интересный отрывочек все из той же книги, посвященной сегодняшнему пчеловождению, изданной в Казани в 1995 году, откуда я и позаимствовал суть теперь уже известного и вам экспрессного метода. На этот раз речь пойдет о женьшеневом меде:
Женьшеневый мед — еще большая редкость, чем сам чудо-корень. Для пасеки, хотя бы для отдельного улья, нужна большая плантация цветущего женьшеня, но где на одном лоскутке земли взять столько растений, как их развести, вырастить? Может быть, в Корее и в Китае, где есть плантации женьшеня, такое еще возможно, а в Европе это исключено. Во всяком случае в обозримом будущем.
Но в жизни безвыходных положений не бывает. Если женьшеневый мед нельзя добыть, как обычно, из цветов, надо попытаться получить его другим способом, пожалуй, еще более доступным чем естественным, — из сладкого женьшеневого сиропа!.. Взять 400 граммов сырых корней. Корни измельчить, залить 2 литрами воды, в течение 10 минут кипятить и 2 суток дать настояться. В настой добавить один литр холодной кипяченой воды, положить 4 килограмма меда, сироп поставить на огонь, однако не кипятить, а при такой горячей температуре подержать, пока растворится весь мед. Остывший сироп разлить в кормушки и поставить в ульи, конечно, соблюдая правила пчеловождения. Остальное доделают пчелы.
Хозяин женьшеневого меда может считать себя обладателем несметного богатства, которого не найти ни в одной аптеке мира. Во всяком случае, сообщений о приготовлении, продаже женьшеневого меда не встречается. Пользоваться женьшеневым медом можно в тех формах, которые врачи приписывают в обычных случаях медовой и женьшеневой терапии. Будьте здоровы!»
Так и хочется произнести вслух: эврика! Да и как же не изобретение, не открытие, когда автор сам говорит, что о подобном меде еще нигде никогда не говорилось до этого произведения.
Конечно, изобретение! Но ведь изобретения бывают и бесполезными. Увы!
Мед и женьшень — это сочетание известно давным - давно. Порошок, приготовленный из корней женьшеня, смешивают с медом, с ореховым маслом, с мукой из лотоса. И мед, и ореховое масло, и мука из лотоса — в данном случае наполнители, которые используются при изготовлении пилюль. Такими пилюлями успешно пользуются в Китае и пока не собираются, видимо, готовить некий продукт — женьшеневый мед. А уж китайцы-то, наверное, догадались бы, да и пораньше нас, как такой продукт произвести, если бы он был им очень нужен.
Так что и тут, как в случае с морковным медом, у меня возникает сомнение: надо ли городить огород там, где он уже есть или совсем не нужен — надо ли готовить женьшеневый сироп, надо ли уже готовый мед (мед, видимо, натуральный) снова отправлять в улей на переработку — ведь уже созданному натуральному меду пчела вряд ли сообщит что-то новое, вряд ли заметно улучшит его качества?
Не проще ли тут воспользоваться хорошо известными рецептами применения женьшеня и, если будет необходимо, сопроводить приготовленное по проверенным рецептам снадобье хорошим натуральным медом? Может быть, потому нигде, кроме как у этого автора-первооткрывателя, и не встречается до сих пор рецепта женьшеневого меда, что нет в нем никакой необходимости, как необходимости в меде морковном и меде молочном, о которых шла речь выше.
Нет, все-таки лавры автора и неутомимого пропагандиста экспрессного метода приготовления меда Наума Иойриша до сих пор не дают покоя метущимся душам...
Но все-таки автор женьшеневого меда, безусловно, человек честный — он не стал готовить женьшеневый сироп из сахара, как делал это Наум Иойриш при изготовлении своих морковных и молочных медов, он не позволил себе назвать медом продукт, произведенный пчелами из сахарного сиропа.
Почему я так долго рассказывал вам о сахарном меде и сопутствующих этому продукту явлениях? Да прежде всего потому, чтобы вы оставили себе точной памятью, как много всего собралось вокруг меда, который давным-давно, еще задолго до появления на земле человекообразных существ, научились готовить из цветочного нектара наши пчелы. И эти всевозможные обстоятельства, окружившие чудодейственный продукт, очень часто заслоняют собой суть явления, мельтешат, мешаются, запутывают честных людей, а там и стараются подсунуть нам что-то совсем не похожее на мед.
Источник
|
